Надвигается демографический кризис. Иммиграция лишь обостряет социальные проблемы. Внешняя политика Европы идет вяло. "Европейцы с Венеры, а американцы с Марса", – говорит Роберт Каган, подчеркивая, что Европа недостаточно сильна в военном отношении. Европа, продолжает он, не способна ни продемонстрировать своего единства, ни поддержать Америку на мировой арене. Последним доказательством стали размолвки по поводу новой противоракетной системы США в Польше и Чехии.

Европа не может защитить себя, утверждают критики, поскольку утратила представление о том, что же она защищает. Не так давно ЕС пять лет разрабатывал проект новой конституции, который в результате отвергли голландские и французские избиратели – судя по всему, "Европа" им приелась. Антимусульманские, неонацистские выступления почти неизбежны, ведь Европе не удается обеспечить интеграцию национальных меньшинств, предупреждают американские консерваторы вроде журналиста Марка Стейна. Он предсказывает, что вскоре европейцы будут просыпаться от "крика муэдзина, зовущего на молитву". Вывод: Европа обречена.

Для живущих в Европе – или тех, кто недавно был там – все это звучит странно и даже абсурдно. На этой неделе Евросоюзу исполняется 50 лет, так давайте оценим, чего он достиг. Европа поднялась из пепла Великой депрессии и Второй мировой войны, стала единой и свободной. Полвека назад лишь утописты могли предрекать, что можно будет пересечь Европу от Швеции до Сицилии, нигде не проходя таможенный контроль и – на большей части пути – пользуясь единой европейской валютой. Никто не мог представить, что будет существовать единый беспошлинный рынок в рамках общих экономических установлений.

Сегодня Европа – сверхдержава мирового масштаба и исторического значения, непревзойденная по экономической мощи. Она создала одну из самых успешных систем управления – государство социального обеспечения. При всех своих недостатках эта система позволила европейцам достичь беспрецедентного уровня достатка и безопасности. Это самый успешный пример международного сотрудничества в новейшей истории. Первоначальное Европейское экономическое сообщество, которое в 1957 году состояло из шести стран, разрослось до 27 участников, объединив почти 500 млн человек от Аранских островов в Ирландии на западе, через всю Центральную Европу и до Черного моря на востоке. Европейские ценности распространяются по всему миру – и они во многом привлекательнее американских. В любом случае, Европа движется вверх, а не вниз. Вот в чем ошибаются критики.

Экономический реализм

Начнем с главной ошибки – утверждения, будто Европа попала в замкнутый круг из медленного экономического роста и постоянно увеличивающихся, почти неподъемных социальных расходов.

Действительно, последние пять лет оказались трудными в плане экономики для ряда крупнейших европейских стран. Объединение, обошедшееся в триллион долларов, не дало Германии сыграть роль локомотива для остальной Европы. Франция и Италия также не справились с этой ролью. И все же Великобритания находится на подъеме, равно как и скандинавские страны. Среди новых членов Евросоюза из Восточной Европы средний показатель роста равен 5%, а это больше, чем у Соединенных Штатов. Экономические показатели Словакии, Эстонии и Латвии ежегодно растут на 10% и более.

Критики беспрестанно утверждают, что высокие зарплаты и социальные выплаты в Европе мешают созданию рабочих мест, а европейцы "противятся реформам". Но факты этого не подтверждают. Если бы это было правдой, почему Европа большую часть послевоенной эпохи обгоняет Америку по экономическому росту? Несмотря на налоги почти в 50% и социальное обеспечение от колыбели и до могилы, североевропейские социальные демократии – Дания, Швеция и Финляндия – занимают первые места в списке наиболее конкурентоспособных экономик Всемирного экономического форума. "Скандинавские социальные демократии сохраняют силу, – поясняет Энтони Гидденс, бывший глава Лондонской школы экономики, – потому что они не противятся реформам, а встречают их с распростертыми объятьями".

То, что показатель роста на душу населения в Европе отстает от такового в США, происходит не из-за того, что европейцы недостаточно конкурентоспособны. В Германии активный торговый баланс выше, чем в Китае, и она продолжает активизировать свое участие в мировой торговле. Почасовая производительность во Франции выше, чем в Соединенных Штатах. Ежедневная производительность в США выше европейской только потому, что европейцы предпочитают работать меньше часов, чем американцы, пусть и получать за это меньше. Помните, что каждому европейцу гарантирован отпуск продолжительностью от шести до восьми недель? По словам большинства американцев, они согласились бы на аналогичный обмен, если бы наниматели были согласны.

Бесспорно, европейцы щедро платят за систему социального обеспечения, но считают, что она стоит своих денег. Даже в относительно бедных, проамерикански настроенных Венгрии и Польше, как свидетельствуют опросы, лишь меньшинство (менее 25%) хотело бы внедрить у себя американскую экономическую модель. Главная причина подобного отношения – явные ее недостатки.

Посмотрим на здравоохранение, важнейший показатель общего благосостояния нации. "Американцы располагают лучшим в мире здравоохранением", – заявил президент Джордж Буш в своей второй инаугурационной речи. Но факты свидетельствуют о другом. США – единственная из промышленно развитых демократий, где нет гарантированного здравоохранения. Около 45 млн американцев не имеют страховки (и столько же не получают достаточной помощи). Как свидетельствуют эксперты по здравоохранению, опросы граждан и измерение возрастных норм, здравоохранение в других странах превосходит американское. Детская смертность в США – одна из самых высоких среди промышленно развитых демократий. Средний француз, как и большинство европейцев, живет на четыре года дольше, чем средний американец. Неудивительно, что Всемирная организация здравоохранения поставила американскую систему здравоохранения лишь на 37-е место в мире, ниже Колумбии (22-е место) и Саудовской Аравии (26-е место).

Кроме того, экономические перспективы у Европы благоприятнее, чем у Америки. На прошлой неделе ОЭСР оценила показатель роста еврозоны в 2,5%, а США – в 2%. Инвестиции и деловая уверенность растут огромными темпами. В ближайшие несколько лет рыночная капитализация 500 ведущих европейских фирм оставит позади капитализацию американских.

Безусловно, по темпам развития лидируют Китай и Индия. Бесспорно и то, что торговля США со странами Азиатско-Тихоокеанского региона заставила потускнеть торговлю с Европой. Но, если взглянуть глубже, инвестиции уже давно сменили торговлю в роли главного двигателя роста, а в этом отношении Европа может потягаться за звание ведущей экономической сверхдержавы даже с США. По словам Дэниела Гамильтона, директора Центра трансатлантических исследований имени Джона Хопкинса, отношения между Европой и США "намного глубже и шире, чем отношения между любыми двумя континентами в истории".

Почти 60% зарубежных инвестиций США идут в Европу. Американский бизнес ежегодно вкладывает даже в небольшие европейские страны – Бельгию, Ирландию или Швейцарию – денег больше, чем в громадные Китай или Индию. Доходы американских корпораций в одной только крошечной Швейцарии за прошлый год более чем в четыре раза превысили доходы, полученные в Китае, и в 23 раза – в Индии. То же самое происходит и с обратной стороны. Европейские инвестиции в Соединенные Штаты составляют две трети общих прямых инвестиций за рубеж. Ежегодные инвестиции в ряд американских штатов – Джорджию, Индиану и Техас – превосходят общие инвестиции США в Китай и Японию. Вывод: мало кто из американцев сознает, насколько их собственное благосостояние зависит от Европы и как неразрывно связаны эти экономики.

Демографическая угроза

Социальные демократии несостоятельны без работников, которые будут их оплачивать. Это утверждение и является основной посылкой европессимистов. Снижение рождаемости означает, что к 2050 году соотношение работающих людей и пенсионеров (в возрасте больше 60) составит менее 2 к 1 вместо нынешних 5 к 1. "Худший вариант, – объясняет Марк Леонард из организации Open Society Initiative for Europe, – заключается в том, что европейская экономика разрушится изнутри, поскольку раздутый слой пенсионеров будет сидеть на шее работающего населения, численность которого будет меньше, чем когда-либо в истории".

Однако сам Леонард не думает, что это произойдет. Не верит в это и Еврокомиссия, которая считает, что даже умеренных реформ – например, повышения пенсионного возраста на пять лет – окажется достаточно, чтобы вернуть твердый фундамент под европейскую систему пенсий и социального обеспечения. Поможет и более активный экономический рост. Вероятно и то, что Европа обратится к иммиграции для пополнения нехватки рабочей силы. Бывший министр иностранных дел Германии Йошка Фишер говорит: "У Европы нет иного выбора, кроме как открыть двери".

По словам критиков, это приведет к самому мучительному для Европы сценарию – культурному вымиранию. Европейское общество уже сталкивается с непреодолимыми, как кажется, трудностями при интеграции арабских иммигрантов-мусульман. Сегодня мусульмане составляют лишь 5% населения Европы. А через 20 лет это число может удвоиться – отчасти из-за интенсивной политики воссоединения семей. Этот процесс порождает разнообразные грозные предупреждения о появлении "Евравии" и разрушении чисто европейской цивилизации. Насилие на расовой почве, террористические акты и конфликты по самым разным вопросам – от головных платков до проверок по этническому признаку – не способствуют разрешению проблем. Адекватные социально-экономические перспективы отсутствуют. Ни сохранение в поликультурных странах вроде Нидерландов и Великобритании традиционных исламских институтов, ни сочетание ассимиляции с активной работой правоохранительных органов, как во Франции, не способны остановить распространение экстремистской идеологии и насилия.

Однако не стоит преувеличивать эти тенденции. Несмотря на все проблемы, статистика свидетельствует, что доля иммигрантов и уровень религиозного насилия в Европе не намного выше, чем в Америке. В ближайшие годы рабочие места, которые освободит поколение бэби-бума, откроются для молодых безработных иммигрантов, и это уменьшит опасения местных жителей, не отбирают ли у них иностранцы работу, разрушая попутно систему социального обеспечения. По всей Европе в последнее время иммиграционные законы стали более избирательными – поощряется прибытие иммигрантов из неарабских стран. В настоящее время половину иммигрантов, приезжающих в Испанию (и 30% – в Европу в целом), составляют латиноамериканцы. Как сообщается, сейчас в Великобритании работает от 300 до 600 тыс. поляков, еще полмиллиона поляков – в Германии. То есть опасения по поводу засилья приезжих с чужеродным укладом жизни, разрушающих Европу, фантастически преувеличены, тем более не стоит говорить об уничтожении европейской культуры.

Тихая сверхдержава

Сторонники реальной политики в Америке любят говорить об "однополярном" мире, в котором господствует одна сверхдержава. Успех Европейского союза доказывает обратное: мир имеет два полюса, и один из них – Европа.

Посмотрите, с чего начинался ЕС 50 лет назад: это было узкое франко-германское соглашение. Сегодня это модель континентального масштаба. Расширение ЕС и вхождение в него бывших коммунистических стран стало главным успехом в продвижении демократии после окончания холодной войны. "Однажды попав в европейскую сферу влияния, страны меняются навсегда", – считает Леонард. Одной только перспективы вхождения в союз оказывается достаточно, чтобы целые страны начинали перестраиваться изнутри. Например, Румыния, вошедшая в ЕС в нынешнем году, и Турция, которая до необычайной степени европеизировалась, чтобы войти в Европу. То же самое можно видеть и у других претендентов: от стран бывшей Югославии и до Украины.

Нельзя не сказать, что США остаются вне конкуренции в том, что касается грубой военной силы. Но достаточно взглянуть на иракское болото, и границы этой силы станут очевидны. Когда доходит до необходимости наладить мир, когда нужны более мягкие, мирные инструменты, Европа оставляет Америку далеко позади. Она выступает в качестве "тихой сверхдержавы".

Инструменты воздействия ЕС – это не только расширение. ЕС – крупнейший торговый и инвестиционный партнер для любой из стран Ближнего Востока. Европа наращивает дипломатические усилия, совместно с США и независимо от них, для разрешения противоречий в регионе. На сегодняшний день Европа обеспечивает 70% международной и гуманитарной помощи в мире. Почти все миротворческие и полицейские силы, за исключением иракских, укомплектованы или финансируются в основном европейцами: это силы в Ливане, Сьерра-Леоне, Кот-д'Ивуаре, Афганистане. Вскоре под управление Европы перейдут миссии НАТО в Боснии и Косово.

ЕС совершенно не представляет собой пережиток прошлого, это самый передовой и значительный вклад Европы в современность. ЕС принимает примерно 20% законов в Европе. Он развивает демократию и свободный рынок в своих пределах и за границами (о таком американские неоконсерваторы могут лишь мечтать) и служит примером для развивающегося мира. Футуролог Джереми Рифкин говорит о неизбежной победе европейских идеалов. "Американский дух иссякает и отходит в прошлое, – пишет он. – Рождается новая, европейская мечта". Эта мечта делает ставку не на личную самодостаточность, а на отношения в обществе, она ставит культурное разнообразие выше ассимиляции, уровень жизни – выше получения прибыли, необходимое развитие – выше безграничного материального роста, сложную игру – выше безжалостного продвижения вперед, выступает за общечеловеческие права. Финансист Джордж Сорос вкладывает деньги в похожую идею: он намерен создать новый Европейский совет по международным отношениям, пребывая в убеждении, что внешняя политика США "лишила мир лидера и порядка". Европа и возрожденный ЕС, уверен он, являются более удачной "моделью и мотивирующей силой" для борьбы с глобальными проблемами современности.

Правда это или нет, примечательно, что спустя 50 лет после появления ЕС уже не Соединенные Штаты, а Европа выступает ориентиром для других стран.

Эндрю Моравчик
Newsweek